Свидание с Родиной

Любимая “Северушка”, здравствуйте!  Пишет вам Любовь Вениаминовна Михеева.

Визит в августе 2020 г. в г. Ивдель моей семьи в составе дочери, внука и племянницы я организовала с помощью председателя совета ветеранов Ивдельского городского округа Т. И. Деньговской, членом совета С. Н. Горбань и директором этнографического музея Л. Н. Зайковой, любезно подаривших нам свое личное время в выходной день для знакомства с историей, экспонатами, людьми, возрождавших Север.

Мое молодое поколение в изумлении от представленных экспонатов, их сохранности. Я просто ошеломлена от достоверности муляжа русской печи. Она один в один с печью в доме на Лангуре, только чуть меньше. В нашей, как мама говорила, можно было “быка зажарить”. В холодную ночь 22 февраля 1955 года на ней уместилось 11 человек. А в сентябре 1955 г. на шостке под освещение горящей лучины я выполняла уроки по русскому языку и получила “5”. К слову, с прискорбием приняла весть о кончине моей первой учительницы Екатерины Николаевны Пономаревой.

Мы воочию убедились о внесении фамилии моего дяди  Лобанова И. А. на городскую памятную стелу, павших в Великую Отечественную войну, возложили цветы. Само провидение направляло руку мастера и тех людей, кто принял решение сделать запись именно на этом месте. Рядом была фамилия Левиных. Это наши соседи, и разделяла наши дворы только изгородь из трех жердей да высокая крапива летом. Спасибо всем! 

Из рук Т. И. Деньговской я получила книгу “Солдаты Победы” с проникновенной дарственной надписью. Безмерно благодарна. 

Я не могу успокоиться и всякую минуту извергаю, как вулкан, букет благодарственных фейерверков всем, кто организовал нам экскурс в историю Ивделя.

Вечная память Ивану Евлампиевичу Уварову! – основателю музея. Он дружил с моим отцом, Вениамином Александровичем Лобановым. Возможно, они сблизились, будучи  депутатами. Иван Евлампиевич несколько раз был у нас в гостях. Беседовали с отцом о повадках птиц и зверей, приметах, погоде Севера. Помню, что они пили чай со свежим ароматным земляничным вареньем и с ватрушками с толченой сухой черемухой. Почему-то это детское впечатление до сих пор живо, настолько оно было ярким. 

Еще вспоминается август 1952 (или 1953) года. Мы с мамой, Валентиной Александровной, собрали на кисель белобокой брусники. Стояла жара, просто пекло, и Иван Евлампиевич заметил, что совсем скоро брусника поспеет для массового сбора. Мужчины в это время строгали манок для рябчика (в сентябре сезон охоты на боровую дичь). А позже  изготавливали уже чучело рябчика. У меня в 8-9 лет была обязанность катать между двумя чугунными сковородами  дробь из нарубленной проволоки. Она использовалась для охоты старшими братьями и отцом.

Об Иване Евлампиевиче в нашем доме всегда говорили в уважительном тоне. Такое отношение у меня к нему сохранилось на всю жизнь. Считаю, что сказываются гены и воспитание. 

Кроме Ивделя, я надеялась (в тайне) попутно посетить Лангур – свое родовое гнездо. Внук мечту осуществил (а для чего тогда внуки?). Конечно, поездка оказалась несколько затруднительной, т. к. нет ни одного указателя по маршруту и спросить не у кого, по обе стороны трассы лес,  даже “версты полосаты” не попадаются.

Дом № 19, который выкупил мой дед, Александр Константинович Лобанов, 27 февраля 1927 г. у арендатора мистера Лауса за 141 руб. 60 коп. (есть документ) обветшал и сегодняшние хозяева одну половину отпилили. (Понятно, что дому более века, ведь наша семья жила в нем с 1903 года).

Наверное, никто и не помнит, где было кладбище заключенных 1937 г. Я знаю, мама не разрешала вставать на холмики и рвать спелую землянику. “Она не ваша”, – говорила мама. В 50-е годы все вспахали, посеяли овес. В 90-е на этом месте стояла японская техника артели Туманова. 

С вмешательством деятельности артели Туманова в корне изменился ландшафт селения. Из реки Лангур образовались два глубоких котлована. Наверное, и купаться в них опасно. Была веселая речушка, в некоторых местах мы, малышня, переходили вброд, осенью катались на деревянных коньках и разглядывали содержимое реки подо льдом. В 50-е годы XX в. там работали три драги. 

“За речкой” – так называлась правобережная часть селения, жили семьи не пришедших с войны И. Балышева, Горцуновых, Горбуновых, Чудинова (так помнит моя детская память).

Сейчас там – ни колышка. То же самое случилось и с Нижней Екатерининкой. Где обещанная рекультивация?

Еще не стало двухэтажного дома на горе выше сельсовета в Екатерининке. В начале 20-х годов XX века там располагалась швейная мастерская моей бабушки Агриппины Минеевны Лобановой. Впоследствии на дому она обшивала население до самой смерти 21 декабря 1956 г. Осталось много невыполненных заказов, люди приходили, забирали материал, приносили деньги, взятые взаймы.

Бабушка была очень начитанной. В большом ларе хранились многочисленные издания журнала “Нива”, которые мне ребенком удалось полистать. Часть журналов мои старшие братья перебрасывали через колючую проволоку заключенным, просящим любое чтиво. 

Да, Лангур умирает. Я помню много добротных домов, построенных мистером Лаусом. Было начальное училище, потом начальная школа, 2 здания детдома, магазин, большой амбар с продуктами, пекарня.

Предполагаю, что предметы быта еще у кого-нибудь остались, завещанные арендатором в конце XIX века. Я помню у бабушки венскую мебель – комод, стулья, подставки для цветов, сахорорубку, гончарный круг для изготовления глиняной посуды (у моего отца было такое хобби), чайную китайскую посуду (с черепками которой мы играли с соседскими детьми). Не мешало бы ими дополнить музей, но у кого это сохранилось?

В заключение хочу всех поздравить с наступающим Новым 2021 годом! Всем крепкого здоровья, а будет оно — будут силы и всё, что захотите и сами себе пожелаете.

С глубоким уважением к вам, Л. В. Михеева. г. Екатеринбург.