Три месяца войны во время мира

Шел 1996 год. Уже был подписан указ Бориса Ельцина «О мерах по пресечению деятельности незаконных вооруженных формирований  на территории Чеченской республики». На южных рубежах России уже горели БТРы, работали снайперы, беженцы бросали свои дома и уходили прочь от обстрелов. 

А в нашем городе в это время несли мирную службу в составе воинской части № 6602 наши земляки: Олег Шанкеевич Шайдулин, Владимир Анатольевич Потапов, Михаил Михайлович Харитонов, Геннадий Иванович Чернов, Виктор Васильевич Епифанов.

У каждого за плечами годы службы, семья и дети, налаженная жизнь в Ивделе.

Для человека военного приказ есть приказ: командировка, на три месяца, в Чечню.

Сначала поехали трое: Епифанов, Шайдулин, Харитонов. Маршрут традиционный для той поры: Минводы – Моздок — станица Червленая. Потом – распределение по частям. Состав – войска МВД и милиции. В числе приехавших – представители многих городов Свердловской области.

Виктор Васильевич Епифанов определился на должность помощника начальника штаба по кадрам. Денежное содержание, учет личного состава, питание – все это была его забота. С питанием было хорошо, а вот с водой… Пить воду из рядом текущего Терека было нельзя. Терек мутен и грязен. Ездили за водой за несколько километров, привозили во флягах и канистрах. И все это нужно было организовывать, учитывать немалое количество приезжающих и уезжающих командированных, снабжать их едой, водой, деньгами. Что ж, и на войне административная работа необходима.

Только война даже в административную работу вносит свои коррективы. И в проверке транспорта нужно было участвовать, и милиции помогать. Так шла служба до приезда замены. Потом – домой, в Ивдель.

Олег Шанкеевич Шайдулин хорошо помнит дату 27 апреля 1996 года. Явился по вызову командира части, получил приказ. Собрал человек 15 солдат и в Чечню. Вошли в состав милицейского батальона. Маршрут – тот же: Минводы – Моздок – Червленая. Место новой службы – авторота. Задача – сопровождение грузов. Место дислокации – берег Терека. Привозная вода. Кругом – степь. Жара  до 45 градусов. Земля на жаре спекается и становится крепче асфальта, и без дорог проедешь в любое место. Нападения можно ждать ото всюду. От взрыва гранаты  остается  лишь слегка обожженная почва. Но степь не всегда такая. То, что досаждало больше всего – время, когда степь насыщалась влагой и образовывалась специфическая грязь. Такой Олег Шанкеевич никогда больше не видел. Нога проваливалась по щиколотку. Оббить, очистить обувь было невозможно. Вот так вот и служил в чужих негостеприимных краях, где стреляли, где гибли люди. Дождался замены – и домой, в Ивдель.

Михаил Михайлович Харитонов в командировку в Чечню уезжал с легким сердцем: ну что тут такого, всего на три месяца, для человека военного это не сложно. Никто тогда не знал, что командировка эта, обещавшая быть трехмесячной, перечеркнет всю его жизнь.

Михаил Михайлович охранял Дом правительства Чеченской республики. Командировка должна была закончиться 7 сентября. А 4-5 сентября чеченцы отмечали День независимости. Сколько вооруженных чеченцев собралось на площади у Дома правительства – не сосчитать. А у Михаила Михайловича в роте 54 человека. Крики, выстрелы, шум на площади не оставляли сомнений – сейчас начнется. Собственно, боевые действия в Грозном, городе с плотной застройкой, уже шли. Они напоминали фильмы о Сталинградской битве. Только это было не кино, а были убитые и раненые.  Ночью стреляли так, что было светло, как днем.  Федералы отсиживались в укрытиях, в подвалах вместе с местными, не успевшими покинуть город. Это были в основном старики, детишки. Стрелять нельзя – перемирие. Утром – на выезд, на охрану. Спать хотелось так, что это чувство притупляло голод. Питание доставить было сложно. В одном из брошенных домов нашли рожки и бутылки с водой. Как-то исхитрились сварить, поели горячего. Шли обычные военные будни. Одно утешало: через пару дней – конец командировки. Но война распорядилась по-другому.

С размахом отметили боевики День независимости Чечни. Дом правительства горел. Из окна полуразрушенной многоэтажки бил снайпер. Всюду огонь, чад, дым. Дом, в подвале которого находились наши бойцы вместе с местными жителями, тоже подожгли, не пожалели ни женщин, ни детей. Пришлось выбираться под непрерывным обстрелом. Наверное, полегла бы большая часть роты, но выручили танкисты 205-го полка. До сих пор, вспоминая те события, Михаил Михайлович говорит «Молодцы, ребята! Прямой наводкой по дому, ни дома, ни снайпера». Потом в официальных документах будет сказано: «Перемирие нарушалось с обеих сторон».

А дальше – только обрывки воспоминаний. Тяжелейшее ранение. Шел бой. Раненых бойцов относили в здание Координационного центра. Не безопасно, но лучше, чем среди огня. Потом их  вывезли в Ханкалу, оттуда на вертолете во Владикавказ. Операцию Михаилу Михайловичу сделали в Ростове. Из Ростова девятерых военнослужащих с особо тяжелыми ранениями отправили  в Москву. В их числе и Михаила Михайловича. Лечение заняло 9 месяцев. Потом был звонок в Ивдель жене: «Приезжай за мной. Не могу больше в этих больницах. Дома буду восстанавливаться». Командировка продлилась намного больше трех месяцев.

Лейтенант Владимир Анатольевич Потапов, командир второго взвода в/ч 6602, находился в предотпускном настроении – вот-вот идти в отпуск.  Вызов к командиру стал неожиданностью: «Ты знаешь, что Харитонов пропал?». «Как пропал?». «Вот так. Так что теперь твоя очередь туда ехать. Собирайся. А в отпуск после командировки пойдешь».

И снова станица Червленая. 11 человек уральцев раскидали по подразделениям. Владимир Анатольевич попал в Нижнетагильский батальон командиром взвода. Половина состава – милиционеры, половина – МВД. Задача – охрана ГСМ. Военный аэродром, вертолетная площадка. Гул стоит такой, что лопаются стропы на палатках. Для района боевых действий командировка выдалась относительно спокойной. В сентябре Владимира Анатольевича уже встречали в Ивделе.

6 августа 1996 года федеральные войска после тяжелых оборонительных боев, понеся большие потери, оставили Грозный. 31 августа в Хасавюрте были подписаны соглашения о прекращении боевых действий. Гражданская война на территории Чечни продолжалась.

Наступил 1999 год. Он ознаменовался масштабной террористической операцией боевиков Басаева и Хаттаба на территории Дагестана. Это послужило поводом для начала второй чеченской войны.

В результате предпринятой федералами в ходе второй чеченской кампании экономической блокады доходы чеченских боевиков резко сократились. Платить наемникам стало нечем. И тогда руководители бандформирований стали вооружать горные тайпы (роды). Горные чеченцы находились в то время в близком к феодальному строю уровне экономического и культурного развития. Силой и угрозами мобилизованные для участия в боевых действиях, особого рвения в боях не предпринимали, если и нападали, то исподтишка, зато мародерствовали охотно, грабя брошенные дома своих же чеченцев. А затем снова уходили в горы, унося с собой награбленное и оружие. В горы уходили и матерые боевики, вооруженные и озлобленные. И если к 2000 году на равнинной территории Чечни установился уже относительный порядок, то горная часть республики была еще взрывоопасной. Установить мир и законность в горах – такая задача была поставлена перед федеральными войсками. Среди тех, кто участвовал в этой операции, был и наш земляк – Геннадий Иванович Чернов.

Геннадий Иванович – представитель элиты российских войск, он офицер спецназа. Служил в Ивделе, в в/ч 6602. 

В 2001 году состоялась его первая командировка в Чечню в составе Асбестовской бригады десантного полка. Бок о бок с ним в горах воевали псковские десантники, представители ГРУ и СОБРа, офицеры из Мордовии, Чувашии, Татарии. Солдат не было. Состав групп был полностью офицерским. Гномы, черти, бородачи – каждый род войск называл чеченских боевиков по-своему. Но это не повлияло на выполнение задания. Очаги сопротивления были подавлены. В горы тоже пришел пока еще хрупкий, но мир.

Вторая командировка в Чечню для Геннадия Ивановича отличалась от первой. Теперь он участвовал в охране Дома правительства, отстроенного заново. Шел 2002 год. Грозный напоминал в ту пору Сталинград. Нефть горела везде. Больше всего приходилось опасаться… тишины. Если не было слышно одиночных выстрелов и становилось тихо – жди какого-нибудь подвоха. На пакости боевики были очень способны. Обе командировки, несмотря на все шансы схлопотать пулю в любой момент, для Геннадия Ивановича закончились благополучно.

…Мы сидим кружком – ветераны чеченских кампаний и я – вокруг стола в городской библиотеке имени М. К. Анисимковой. Тягостные, горькие воспоминания уже позади. Пришла очередь веселых историй, которые на войне тоже случались. Вспоминается военный быт. Как построили баню из снарядных ящиков, как мылись горячей водой, привезенной с радоновых термальных источников, как день рождения Олега Шанкеевича отмечали, закусывая местной бараниной. Никакого подвига за собой не чувствуют, война не стала для них поводом что-то требовать для себя лично. «Мы – люди военные, выполняли приказ», – таково общее мнение.

По-разному сложилась жизнь этих людей после войны. Всех ждало горькое разочарование: расформирование родной части №6602. Больше вместе они не служили.

Михаил Михайлович Харитонов получил группу инвалидности, заново научился ходить. В реабилитации помогло любимое занятие – рыбалка. Пенсионер. Семья, дача, любимые внучки, все, как у многих. Виктор Васильевич Епифанов ушел из уже расформированной воинской части последним. Такое его дело, военного кадровика. Сдал архивные документы, сам себя уволил и вышел на пенсию. Так для него закончилась служба. Олег Шанкеевич Шайдулин и Владимир Анатольевич Потапов продолжили нести службу в отделе охраны ИК-62. Прослужили больше 11 лет. Сейчас тоже на пенсии. Геннадий Иванович Чернов вышел на пенсию в 2009 году в звании майора.

Чем же стала для героев этого рассказа чеченская война, как повлияла на их судьбу и характер? Ответ, полученный на этот вопрос, одновременно прост и сложен. «Мы пришли на эту войну зрелыми людьми, опытными военными. Да, у молодежи психика ломалась, были среди них и пустившиеся во все тяжкие. С нами такого не произошло. Мы знали, куда идем и что нас ждет. Мы просто выполняли свой долг и сделали все, что могли».