Внук белорусского крестьянина

…1930 год. Ивдель. Поселок Горностаевка. Здесь, организованные по типу еврейского гетто, живут спецпереселенцы – враги народа, бывшие кулаки, осужденные советской властью на переселение в холодные малонаселенные края. Живут – это громко сказано, пытаются выжить. Они встречают свою первую, самую трудную на новом месте зиму. У них теперь свой враг, один на всех – голод. Не тот голод, когда  просто хочется есть, а тот, который сводит человека с ума и приводит к смерти. Уже давно обменены на картофельные очистки вещи, которые привезены с собой, уже съедена пожухлая трава в округе, а от пареных опилок и сосновой коры чувство насыщения не приходит. Свирепствует тиф – верный спутник голода.

Смерть косила спецпереселенцев. Не хоронили – земля промерзла, трупы складывали штабелями до весны. Вот и еще один страдалец приготовился отойти в мир иной. Уже холодеющими руками крепко сжимал бутылочку с растительным маслом. А вокруг него кружком – обитатели барака. Ждут его смерти, чтобы успеть сделать хотя бы глоток из заветной бутылочки.

Эта жуткая картина, которую видела своими глазами шестилетняя Вика Михневич, навсегда запечатлелась в ее памяти. Эту историю она рассказала своему сыну Александру Клименко. И о бутылочке масла никогда не забудет Александр Семенович.

Виктория Ивановна Клименко – дочь раскулаченных Ивана Васильевича и Анастасии Ивановны Михневич, привезенная в теплушке вместе со всей семьей на Урал из белорусской деревни Засмужье. В хозяйстве Михневичей было две коровы, но главное их богатство – большой добротный дом. Чтобы построить его, откладывали каждую копейку, хлеб пекли пополам с картошкой, но отстроились. Только долго пожить в новом доме так и не пришлось. Работая с утра до вечера не покладая рук и создавая в семье достаток, они вызывали зависть односельчан. В этом и заключалось проявление их «кулацкой личины». Объявленные кулаками, раскулаченные, они оказались  в поселке Горностаевка, в наших краях. Здесь, на Горностаевке, похоронены умершие от голода глава семьи, тетя Александра Семеновича. В результате несчастного случая погиб брат Виктории Ивановны Павел. К моменту появления на свет Саши от семьи спецпереселенцев Михневичей осталось только двое – Виктория и Анастасия Ивановна, поэтому Александр никогда не видел своего деда. Виктория Ивановна так и не побывала больше на родине в Белоруссии.

Для ее сыновей – старшего, Владимира, и младшего, Александра, родиной стала уральская земля, родным – Ивдель. Здесь живут они сами, здесь живут семьи детей Александра, здесь ходят в школу внуки. Обиды на советскую власть нет, есть память о невыносимо тяжелых годах, прожитых старшим поколением, которая бережно передается от детей к внукам.

О нелегкой судьбе Виктории Ивановны Клименко писала наша газета («СЗ» № 135 от 12 ноября 1988 г.). О том, как прошла она через ад репрессий, испытала горе и унижения, трудилась, училась, стала учительницей, общественницей, заработала почет и уважение жителей города, коллег, соседей. Не раз рассказывала наша газета о ее профессиональной и общественной деятельности. Сейчас речь пойдет о ее сыне Александре Семеновиче Клименко.

Обстоятельства его рождения для современного человека показались бы, мягко говоря, необычными. Если старший, Владимир, как и все дети, появился на свет в роддоме, то маленький Саша родился в доме на полу у незнакомых людей. Когда Виктории Ивановне подошло время рожать, фельдшер поселка Талая, где в ту пору проживала семья Клименко, сказал: «Все, иди в роддом». До роддома – 7 километров. Роженица успела дойти до города, до улицы Восточной (теперь Липунова), поняв, что дальше идти уже не сможет, постучалась в ближайший дом. Ей открыли, уложили на пол. Так родила она второго сына, Сашу. Это было в 1953 году. Когда Александра Семеновича спрашивают, где ты родился, он отвечает: «На полу».

…Детство в поселке Талая. Новое место жительства спецпереселенцев. Не Горностаевка уже, конечно, но до благополучной жизни еще далеко. Вместо электрического света – керосиновые лампы, утюги с горячими углями, тесные низкие домишки, вода за 500 метров. Жили в основном хозяйством и огородом. Из достижений цивилизации – медпункт, кинопередвижка, начальная школа. Мама Саши была учителем и директором в этой школе одновременно.

Виктория Михневич вышла замуж по любви за бывшего фронтовика с тяжелым ранением в ноги  Семена Ивановича Клименко, приехавшего в наши края к дяде из Ставропольского края. Был он прекрасным человеком, любящим мужем и отцом. Но очень скучал по своей родине, настаивал на переезде. Виктория Ивановна на переезд не соглашалась. Тогда он уехал один в надежде, что жена передумает и приедет вместе с сыновьями. Жена переезд все откладывала. Думала так: здесь работа, уважение, признание коллег, которого добивалась годами упорного труда. А там все начинать сначала. Хорошо тому начинать с нуля, у кого в прошлом нет клейма врага. Как отнесутся к ней местные жители? Вдруг начнут глядеть косо, осуждать. Не будешь же всем показывать справку о реабилитации. В Ставрополье она так и не поехала. Детей поднимала сама. Сыновья связь с отцом поддерживали.

Бабушка Анастасия Ивановна, мама Виктория Ивановна, сыновья Владимир, инвалид с детства, и Александр, вот все члены семьи Клименко. С раннего детства оба сына приучались к крестьянскому труду, который был плотью и кровью матери и бабушки. Держали корову. Покос – на дальнем болоте, 6 километров пешком туда, шесть обратно. Сено вывозили зимой, нанять лошадь – неслыханная удача, в основном вывозили санями по зиме. На санях – около 100 кг сена, впереди мама и старший сын тянут веревку, сзади – младший, подталкивает в гору. Сделали одну ходку, пообедали и снова на болото, снова обледенелые сани, огромная копна сена, тяжелый путь.

Заготовка дров проходила ничуть не легче. Пилили, кололи, поленницу складывали прямо в лесу. Вывозили также «на себе». Не стоит думать, что такое детство доставалось в те времена всем детям. К середине 60-х благополучие прочно утвердилось в домах многих ивдельчан, но не тех, на ком в прошлом стояло позорное клеймо врага. Большинство бывших раскулаченных все еще жило на Талой. Детство Александра Клименко не было опалено войной, оно было опалено трагическим прошлым семьи Михневичей.

Но детство есть детство: были в нем горки и санки, и друзья-товарищи, и патефон, и кинопередвижка. А еще любящие мама, бабушка и брат. Жили небогато, но сытно: молоко, сметана, творог, мясо и овощи всегда были на столе. Так прошло 10 лет его жизни.

Настало время уезжать на учебу в интернат. Виктория Ивановна так боялась отпускать сына из дома, что даже оставила его на второй год. Просидев еще год в четвертом классе, Александр принял самостоятельное решение: «Поеду в интернат». Сначала учился в Полуночной школе-интернате, потом жил в интернате в городе и учился в школе №5.

…Талая, как населенный пункт,  доживала последние дни. Нужно было думать о переезде в город. Как когда-то ее родители, Виктория Ивановна давно уже откладывала деньги, экономя каждую копейку, продавала картошку со своего огорода, зарабатывала, как могла. И вот куплен дом в Ивделе, по иронии судьбы на той же улице Восточной, где родился Александр. В 9-ый класс Александр пошел уже из родного дома в среднюю школу № 1.

Новая школа поразила его воображение – просторная, ребят так много, а девчонки какие! Он увидел только одну: на перемене все носятся, кричат, а она в сторонке, с книжкой. Как увидел, так на других девчонок больше и не смотрел, только на нее, Надю Брызгалову. Надя оказалась с характером, на контакт сразу не шла, но ее судьба уже шла за ней по пятам. В марте 1974 года молодые люди поженились.

Надя, войдя молодой девушкой в семью Клименко, была поражена их исключительному трудолюбию. В ее семье тяжелую работу выполняли отец и братья. У Клименко – мама и сын. Особенно поразила ее небывалая физическая закалка Виктории Ивановны: на покос летела, как на крыльях, молодая женщина угнаться за ней не могла. Вдвоем с сыном, который с 13 лет косил как настоящий мужчина, выкашивали огромные площади. Косы Виктория Ивановна натачивала так, что к ней с просьбой наточить обращались все соседи по покосу. Всю крестьянскую работу на покосе, которая следует после того, как  трава уже лежит на земле, Надя научилась делать – в грязь лицом ударить перед такой свекровью было не в ее характере.

А еще Надя училась заочно в юридическом институте, еще в школе решила бесповоротно: буду адвокатом. Работала секретарем в суде, в прокуратуре, потом была рекомендована на должность помощника прокурора. Делала первые шаги в профессии и утверждалась в ней под руководством опытных ивдельских юристов – В. В. Алыпова, В. В. Пешкурова, В. Б. Красных. Надежда Константиновна вспоминает о своих коллегах-ветеранах с большой теплотой и любовью. Чуть больше года проработала адвокатом, как мечтала в школе. Коллеги убедили: не твое это, Надежда. В 1990 году была назначена федеральным судьей и проработала на этой должности 11 лет. В 2007 году вышла в отставку.

За плечами у Александра Семеновича долгие годы трудового стажа в аппарате бывшего Лесоуправления. Учеба в техникуме, ступеньки карьерной лестницы. Службу закончил старшим инспектором отдела кадров в звании майора, имеет медали МВД, звание «Ветеран труда». Потом – работа на гражданке, в ЛПУ. Сейчас оба супруга на пенсии.

В семье Клименко двое замечательных детей, Алексей и Ольга. Оба – юристы. Живут и работают в Ивделе. Внуков у супругов Клименко – четверо. У Алексея дочь Олеся, самая старшая в своем поколении, и сын Александр, названный в честь отца. У Ольги – сын Роман и самая младшенькая Полина. Они уже коренные ивдельчане. Из Белоруссии семья получила весточку только однажды: Виктории Ивановне прислали компенсацию за причиненную несправедливость. Сумма в белорусских «зайчиках» соответствовала 3-м мешкам комбикорма. Во столько оценило белорусское правительство ад спецпереселения.

Виктория Ивановна в последний раз брала в руки косу в 2009 году, на 85-м году жизни. А потом был страшный диагноз: перелом шейки бедра. Врачи предупредили: ходить не будет, будет лежать, ожидая смерти. Александр Семенович и Надежда Константиновна растерялись, они представить себе не могли, как их мама станет недвижимой, но врачам поверили. И тут дело в свои руки взяли Алексей и Ольга, категорично заявив: этот диагноз не для нашей бабушки. Поехали в Екатеринбург, в госпиталь ветеранов. Через несколько дней позвонили родителям: «Чтобы завтра бабушка была в Екатеринбурге, ее будут оперировать!». На вторые сутки после операции Виктория Ивановна уже вставала. Вот так ее спасли ее замечательные внуки.

После операции Виктория Ивановна прожила еще 5 лет. Ухаживала за старшим сыном, занималась с правнуками: читала с ними, рисовала, играла, разучивала стишки на белорусском языке. Ушла из жизни в возрасте 94-х лет.

Как не похожа нынешняя квартира супругов Клименко на маленький домишко в поселке Талая. Благоустроенная, с большими комнатами, обставлена со вкусом красивой мебелью. Любимая жена, успешные дети, подрастающие внуки, уютный дом – полная чаша – таковы счастливые итоги тернистого пути, начавшегося в далекой белорусской деревне Засмужье. История семьи теперь продолжается на уральской земле. «Самое главное в этой истории то, что семья Михневичей-Клименко воспитала такого прекрасного человека, как мой муж», – говорит Надежда Константиновна, ставя точку в нашей беседе.

А дом на улице Липунова, бывшей Восточной, не пустует. Все Клименко, от мала до велика, переезжают в него на лето и ведут жизнь дачников. Руки Александра Семеновича крепко держат лопату и вилы. Да и как иначе, ведь он потомок тех, кто из века в век кормил страну.

Есть у отца и сына Клименко задумка: поставить на Горностаевке высокий крест не только в память о своих близких, но и о всех тех горностаевцах, кто навсегда остался лежать в ивдельской земле.